Академик Ландау: Биографический очерк

Лев Давидович Ландау родился 22 января 1908 года в Баку. Отец, Давид Львович Ландау, инженер-нефтяник, происходил из состоятельной семьи. Когда родился сын, отцу было больше сорока лет, и он в то время занимал крупную должность главного инженера одного из бакинских нефтепромыслов. Мать, Любовь Вениаминовна Гаркави-Ландау, была на десять лет моложе своего мужа. Она выросла в бедной семье, но постоянным трудом, колоссальной настойчивостью и отличными способностями пробила себе дорогу. В 1898 году окончила Повивальный институт в Петербурге, шесть лет спустя - Петербургский женский медицинский институт.

Лев был вторым ребенком в семье, прежде него родилась дочь Софья. Уже в четыре с половиной года мальчик умел читать, писать и считать. В возрасте восьми лет поступил в гимназию, где вскоре стал первым учеником в области естественных наук. Школу он окончил в тринадцать лет. А интерес и способности к точным наукам, больше всего к математике, проявились еще раньше. "Вундеркиндом не был, - так говорил о себе Ландау, - учась в школе, по сочинениям не получал отметок выше троек. Интересовался математикой. Все физики-теоретики приходят в науку от математики, и я не стал исключением. В двенадцать лет умел дифференцировать, а в тринадцать - интегрировать".

Родители посчитали, что тринадцать лет - возраст слишком ранний для поступления в университет (да и выглядел Ландау тогда совсем маленьким мальчиком). И год он проучился вместе с сестрой в экономическом техникуме. Зато на следующую осень, в 1922-м, Ландау стал студентом Бакинского университета, причем сразу двух факультетов - физико-математического и химического. В 1922 году Лев Ландау поступил в Бакинский университет, где два года учился одновременно на двух факультетах: на физико-математическом и на химическом. После перехода в 1924 году на физическое отделение Ленинградского университета Ландау не стал продолжать свое химическое образование. Однако, интерес к химии сохранил на всю жизнь и часто поражал хорошим знанием химии.

По словам друзей в юности он был очень застенчив, и поэтому ему было трудно общаться с другими людьми. Петр Леонидович Капица говорил: "С возрастом застенчивость прошла, но умение приспосабливаться к обществу у Ландау никогда не развилось. Только исключительная всесторонняя одаренность личности Ландау привлекала к нему людей, и по мере сближения с ним они начинали любить его и находить большое удовольствие в общении с ним... Бескомпромиссность, которая свойственна всем крупным ученым в их научной работе, распространялась у Ландау и на человеческие отношения, но тем, кто знал Льва Ландау близко, было известно, что за этой резкостью скрывался очень добрый и отзывчивый человек, всегда готовый помочь незаслуженно обиженному".

Ландау был человеком сильных страстей и ненавидел мещанство больше всего, да и, может быть, громче всего. Корыстолюбие, стремление к богатству и сытому благополучию, во имя которых жертвуют честью, порядочностью, профессиональными интересами,— такое неизменно вызывало у него яростное осуждение. Анна Алексеевна Капица, у которой в молодости были весьма сдержанные отношения с Ландау ("Мы часто пикировались и подъедали друг друга", - говорит она, вспоминая пребывание Ландау в Кембридже), рассказывала, как жена Нильса Бора Маргарет убеждала ее, что она не поняла Дау и неправильно, несправедливо к нему относится. Маргарет говорила, какой он добрый, тонкий, мягкий, с большой душой и притом — ранимый, беззащитный.

Работая в легендарном Ленинградском Физтехе в 1929-1931 гг. Ландау получил длительную зарубежную командировку от Наркомата просвещения для стажировки в лучших научных центрах мира по теоретической физике. Он побывал в Германии, Англии Швейцарии и Дании. В Дании талант Ландау произвел сильное впечатление на одного из основоположников квантовой механики великого физика Нильса Бора. Ландау надолго задержался у него и примкнул к так называемой копенгагенской школе Бора по теоретической физике. Всю дальнейшую жизнь он с гордостью считал себя учеником Бора. Помимо Копенгагена, Ландау работал в Цюрихе у Вольфганга Паули и в Кембридже у Эрнеста Резерфорда. Было ли это влияние Паули или просто совпадение, но физики, хорошо знавшие и Паули и Ландау отмечали сходство в характере их мышления.

В начале 1932 г. Л.Д. Ландау и Г.А. Гамов пытаются организовать "под себя" институт теоретической физики, в директора которого прочат Гамова, выдвигаемого с этой целью в академики. С подачи директора ЛФТИ академика А.Ф. Иоффе правительство и академия проект института отклонили. Л.Д. Ландау, разругавшись с А.Ф. Иоффе (которого он ни во что не ставил), переехал в Харьков, где до 1937 г. он возглавлял теоретический отдел Украинского физико-технического института и одновременно заведовал кафедрой теоретической физики Харьковского механико-машиностроительного института, а с 1935 г. - кафедрой общей физики Харьковского университета.

Первые несколько лет в УФТИ царила замечательная научная атмосфера. Вокруг Ландау собралась группа талантливых молодых людей, увлеченных наукой. В Харькове проводились международные физические конференции, посещавшиеся крупными западными учеными. В годы пребывания Ландау в Харькове этот город стал одним из центров теоретической физики. С Харьковом связаны истоки и многого другого в жизни Ландау - этот период был большой и значительной главой ее. Здесь впервые он организует теоретический семинар. Разрабатывает первую программу теоретического минимума по физике для сотрудников института. Здесь задуман и начал осуществляться огромный труд - создание Курса теоретической физики. Все то, что потом стали называть "школа Ландау", зародилось именно в Харькове.

С 1935 года обстановка в УФТИ трагически меняется. Террор, охвативший во второй половине 30-х годов страну, не миновал УФТИ. Сфабрикованные "дела" завершились арестами и расстрелами ряда ведущих сотрудников института. Ландау в то время не был арестован, но угроза ареста была вполне реальна. Она заставила его "бежать" из Харькова. К счастью, Ландау получил приглашение от Капицы занять должность руководителя теоретического отдела Института физических проблем. В Москве волна террора докатилась до Ландау лишь через год, и остался он жив только благодаря Капице. Петр Капица отправил письмо с просьбой освободить Ландау лично Сталину. Позже Сталину написал письмо сам Нильс Бор.

Над Ландау не удалось совершить кровавую расправу. Благодаря огромным усилиям Капицы Ландау вынуждены были освободить. Правда, обвинение с него не сняли, а просто отдали на поруки Капице. По словам одного из первых учеников Ландау А.И. Ахиезера, мы все должны преклоняться перед мужеством и смелостью Капицы, этого великого человека и ученого. Ведь это было поистине подвигом в то тяжелое время. В любом другом учреждении на следующий день после ареста "врага народа" созывалось общее собрание сотрудников, на котором руководитель, бия себя в грудь, благодарил "ежовские" органы за то, что они помогли разоблачить "незаметно притаившегося в нашем коллективе злейшего врага народа". Но Капица не собирал общего собрания, не бил себя в грудь и не каялся в грехах, которых не совершал, а с величайшим мужеством и смелостью бросился на спасение ни в чем не повинного человека. И победил. Весь ученый мир обязан ему за это.

Ландау никогда не был членом партии. Но он искренне верил, что революция уничтожит все буржуазные предрассудки, к которым он относился с большим презрением, а также незаслуженные привилегии. Он наивно считал, что перед людьми открыто светлое будущее. "Пламенным коммунистом" назвал его отец американской водородной бомбы Э. Теллер, познакомившийся со Львом Давидовичем во время их совместного пребывания в Копенгагене у Нильса Бора. Объясняя свое намерение работать над водородной бомбой, Теллер в качестве одной из причин сослался на "психологический шок, когда Сталин посадил в тюрьму моего хорошего друга, выдающегося физика Льва Ландау. Он был пламенным коммунистом, и я его знал по Лейпцигу и Копенгагену. Я пришел к заключению, что сталинский коммунизм был ничем не лучше нацистской диктатуры Гитлера".

Сталин и Берия не ошиблись в Ландау, выдав его на поруки Капице в апреле 1939 г. Ландау больше не предпринимал никаких общественных акций против вождя и его режима. Но самое главное: он оказал, хотя и вынужденно, Сталину и советской стране помощь огромного значения - принял участие в Атомном проекте. При этом вес личного вклада Ландау потянул на две Сталинские премии и Золотую Звезду Героя. Ее Ландау иногда носил, не без гордости демонстрируя окружающим, в особенности дамам, чиновникам и работникам сферы обслуживания.

В начале 1941 г. Л.Д. Ландау выдвигался на выборах в члены-корреспонденты Академии наук. Представление ему тогда дал академик В.А. Фок. К отзыву Фока о научных достижениях Ландау присоединился Капица. В этот раз Ландау не был избран. Зато в 1946 г. его избрали сразу в академики, минуя ступень члена-корреспондента. Этого в Академии Наук не случалось почти никогда. Но тремя годами раньше таким же образом был избран И.В. Курчатов. Очевидно, в случае с Ландау также немалую роль сыграла поддержка властей, так как со второй половины 1946 г. Ландау был подключен к расчетам атомной бомбы.

Капица рассказывал: "Я не видел никаких препятствий, чтобы в Академии Наук для Ландау был создан специальный большой институт теоретической физики в тех масштабах, которые он только пожелает, но он всегда не только отклонял эти предложения, но даже отказывался их обсуждать. Он говорил, что он счастлив состоять членом коллектива нашего экспериментального института". "Без экспериментаторов теоретики скисают", - часто повторял Ландау. Не прервалась, а продолжала оставаться по-прежнему тесной и органичной его связь с экспериментаторами, живая и каждодневная. А такой связью он всегда очень дорожил, она была ему необходима. Наконец, здесь, в своем доме, он был одним из самых активных участников "капичника", семинара, где из каких только областей физики и смежных наук ни докладывались работы. Таким способом он оказывался ориентированным во всех точных науках.

7 января 1962 года Ландау попал в автокатастрофу. Физики всего мира принимали участие в спасении жизни Ландау. Было организовано круглосуточное дежурство в больнице. Недостающие медикаменты доставлялись самолётами из стран Европы и США. В результате этих мер жизнь Ландау удалось спасти, несмотря на очень серьёзные ранения. После аварии Ландау практически перестал заниматься научной деятельностью. Однако, по мнению его жены и сына, Ландау постепенно возвращался к своему нормальному состоянию и в 1968 году был близок к возобновлению занятий физикой. Ландау умер 1 апреля 1968 года. Жена Ландау в своих мемуарах высказывала сомнения в компетентности некоторых врачей, лечивших Ландау, особенно врачей из спецклиник для руководства страны.

Кроме признания на родине, Ландау был избран иностранным членом Лондонского королевского общества, Национальной академии наук США, Датской королевской академии наук, Королевской академии наук Нидерландов, Американской академии искусств и наук, Французского физического общества и Лондонского физического общества; стал Лауреатом медали имени Макса Планка, премии Фрица Лондона, Нобелевской премии по физике.

По материалам А. Ливановой, Г. Горелика, Б. Горобца и И. Каганова.