Научная школа Ландау

Отказавшись покинуть институт Капицы ради возможности создать свой собственный институт теоретической физики, Ландау, однако, создал нечто иное, по-своему уникальное и, вероятно, более значительное. При любви Ландау к строгости и порядку во всем, что касалось физики, это "нечто" в целом не имело четких организационных форм. Этот незримый "институт Ландау" никем нигде не планировался и не утверждался. Никто его не финансировал, не выделял фондов, не составлял штатного расписания. Этот сложный, интереснейший и весьма значительный комплекс называется "школа Ландау".

В 1932 году Ландау переехал из Ленинграда в Харьков, в новый научный центр - Украинский физико-технический институт. Л.Д. Ландау был приглашен на работу в УФТИ директором института И.В. Обреимовым. Иван Васильевич рассказывал, что в Ленинградском Физтехе Ландау недооценивали, а Обреимов, зная, насколько талантлив Ландау, предложил ему должность заведующего теоретическим отделом УФТИ и полную свободу действий в подготовке кадров молодых теоретиков и выборе научной тематики. Фактически Обреимов впервые создал в системе физических институтов страны теоретический отдел.

Идея научно-организационной деятельности Ландау при создании теоретического отдела состояла в следующем. Молодой человек, который хотел бы посвятить себя теоретической физике и желавший с этой целью работать под руководством Ландау, обязательно должен был сдать лично Ландау экзамены по так называемому теорминимуму, охватывающему, по мысли Ландау, основные разделы теоретической физики и математику. Теорминимум включал в себя классическую механику, основы статистической физики и термодинамики, механику сплошных сред, специальную теорию относительности и классическую электродинамику, электродинамику сплошных сред, общую теорию относительности и гравитацию, нерелятивистскую квантовую механику, релятивистскую квантовую механику, квантовую статистику и кинетику.

Всего, по физическим разделам надо было сдать Ландау восемь экзаменов и экзамен по математике. Программы теорминимума очень тщательно разрабатывались самим Ландау с тем, чтобы ни в коем случае не перегружать их лишними деталями и не затруднять сдачу экзаменов. Отбиралось действительно только самое важное. Так же обстояло дело и с математикой. Ландау не требовал знаний доказательств различных тонких теорем. Нужно было быстро вычислять интегралы, легко решать основные дифференциальные уравнения, пользоваться теорией функций комплексного переменного.

Только после сдачи теорминимума молодой человек включался в группу Ландау и мог даже обращаться к нему на ты. Сдавшему теорминимум Ландау предоставлял тему научной работы, которую нужно было выполнить самостоятельно, без помощи Ландау. Законченная работа обычно являлась впоследствии диссертационной. В Харькове первыми сдавшими теорминимум и ставшими поэтому его учениками были А.С. Компанеец, Е.М. Лифшиц, А.И. Ахиезер, И.Я. Померанчук и пятым — Ласло Тисса. Всего с 1934 по 1961 год прошли через эти испытания 43 человека. До нынешних дней продолжается сдача теорминимума молодыми физиками. Вслед за учениками Ландау экзамены принимают ученики школы Ландау.

В Харькове около 1936 года стала возникать школа Ландау. Своеобразие возникавшей школы заключалось в том, что учениками Ландау были его однолетки или люди моложе его лишь на несколько лет. Все ученики были "на ты" друг с другом и с учителем. Очень часто ученики вступали в спор с учителем. Когда они собирались вместе, то эти собрания напоминали по духу собрания способных студентов, готовящих свои дипломные работы, а не семинары у знаменитого на весь мир ученого.

Когда Ландау почувствовал в себе дар выдающегося педагога, когда его школа стала завоевывать авторитет в научном мире, и притом далеко за пределами нашей страны, возникла мысль изложить теоретическую физику в виде единого курса, чтобы по нему можно было изучать не только теорминимум, но и более глубоко – современную теоретическую физику. Говоря о курсе теоретической физики, задуманном Ландау, нельзя не подчеркнуть важности вклада, который внес в осуществление этого замысла Е.М. Лифшиц – один из первых учеников Ландау. Безусловно, все согласятся с тем, что без Евгения Михайловича такой курс не появился бы. Он привнес в создаваемый курс много новых научных идей, затратил много труда, добиваясь ясности и точности изложения.

Курс теоретической физики Ландау и Лифшица в нынешнем виде начал издаваться с 1938 г. Его первым томом была "Статистическая физика". Следующий том, "Механика", появился в 1940 г., в 1941 г. - "Теория поля", в 1944 г. - "Гидродинамика" и "Теория упругости", в 1948 г. - "Квантовая механика", в 1956 г. - "Электродинамика сплошных сред". Последние тома курса "Квантовая электродинамика", "Физическая кинетика" и второй том "Статистической физики" были завершены по плану Ландау его учениками Е.М. Лифшицем, Л.П. Питаевским и В.Б. Берестецким.

Ничего подобного не существует во всей мировой литературе. Полнота изложения в сочетании с четкостью и оригинальностью, единый подход к проблемам и органическая связь различных томов сделали этот курс настольной книгой для многих поколений физиков различных стран, от студентов до профессоров. Будучи переведен на многие языки, курс оказал огромное влияние на уровень теоретической физики во всем мире. Несомненно, он сохранит свое значение и для ученых будущего. Небольшие дополнения, связанные с новейшими данными, вносятся при последующих изданиях.

Весной 1937 года Ландау окончательно переехал в Москву, где стал заведовать теоретическим отделом Института физических проблем. Здесь он оставался до конца своей жизни; в этом институте, ставшим ему родным домом, его многогранная деятельность достигла полного расцвета. Семинар Ландау превратился в еженедельные собрания физиков Москвы, на которые приезжали ученые из Ленинграда, Харькова, Киева, Тбилиси и других городов. Сделать доклад на семинаре Ландау было нелегко, ибо Ландау очень критически относился к обсуждаемому материалу. Но доложить о результатах своей работы на этом семинаре было большой честью, а получить одобрение Ландау являлось высшей похвалой. Возникла ситуация, когда фактически Ландау стал высшим судьей для физиков-теоретиков, причем его мнение было решающим не только для молодых, но и для маститых ученых.

Огромную роль в научной жизни и педагогической практике школы Ландау играл теоретический семинар. В четверг к 11 часам дня в Институт физических проблем собирались видные физики из всех институтов Москвы. Вход на семинар был совершенно свободный и никем не контролировался. В первом ряду усаживался Ландау и его ближайшие сотрудники, которые главным образом и участвовали в дискуссии. Остальные ряды прислушивались. Докладчики и предполагаемые темы докладов (как правило, они посвящались статьям в последних выпусках научных журналов) утверждались самим Ландау. Докладчик должен был сформулировать постановку задачи, данную автором обсуждаемой работы, и привести решение, полученное автором. Особенно Ландау ценил, когда докладчик предлагал новый, отличный от излагаемого метод решения.

Очень часто вслед за тем, как формулировалась постановка задачи и излагался окончательный результат, Ландау после короткого размышления объявлял: "Эта статья – сплошная патология. Не стоит терять на нее время". И доклад безжалостно снимался. Семинар преследовал двойную цель: во-первых, учебную: он приучал молодых, начинающих физиков формулировать свои мысли в той логически безупречной форме, которая удовлетворяла Ландау (что само по себе было нелегко). Во-вторых, научную: семинар позволял Ландау и его сотрудникам узнавать об идеях, содержащихся в последних выпусках научных журналов, получая их в достаточно обработанном для понимания виде.

Теоретические работы представлялись иначе. Человек, необязательно участник семинара, который хотел рассказать на семинаре теоретическую работу (свою собственную или из литературы), сначала рассказывал её Ландау. Если Ландау был согласен с основными положениями работы, то доклад ставился на семинаре. В течение доклада Ландау делал поясняющие замечания, и довольно часто его объяснения работы сильно отличались от точки зрения автора. Начиналось шумное обсуждение. Нередко можно было слышать, как Ландау говорил: "Автор сам не понимает, что он сделал!" Во всех случаях Ландау понимал работу совершенно оригинально, и для обычного человека было нелегко следить за его аргументацией.

И создание школы, и семинар, и многое другое для Ландау имело одну цель — поддержание научного уровня физики. Ему была важна не его школа, не большое количество учеников, почитающих его как "мэтра", а то, чтобы его ученики всегда находились на переднем крае науки. Ему совершенно было не нужно, более того, это было противно его натуре, чтобы кто-либо из его учеников делал научную карьеру, занял бы директорский пост. Уже после катастрофы, когда Ландау был болен и слабо реагировал на всё окружающее, к нему как-то пришли и сказали: "Дау, Ваш ученик стал директором". "Мой ученик, — ответил Дау, — не может быть директором".

Ландау чувствовал свою личную ответственность за поддержание высокого научного уровня. Он не молчал, как это сейчас делает большинство и как это принято на Западе, когда в его присутствии докладчик делал неверные утверждения. И само существование Ландау поддерживало этот уровень — мало кто рисковал выйти с сырой и непродуманной идеей, опасаясь критики Ландау. Требовательность к высокому научному уровню не противоречила у Ландау сравнительно скромной самооценке. Он относил себя к физикам второго класса и чётко различал задачи, которые он может и не может решить. Возможно, что в результате скромности Ландау не сделал всего того, что он мог бы сделать.

Самый первый сдавший теорминимум ученик А.С. Компанеец заметил: "Льву Давидовичу удалось осуществить все, что составляет идеал педагога, кроме одного: ни один ученик не превзошел своего учителя".

По материалам А. Ахиезера, Ю. Румера, И. Халатникова и Б. Иоффе.