Статьи, письма

Петр Леонидович Капица прожил долгую жизнь.
Он умер в 1984 году, не дожив трех месяцев до своего девяностолетия. Сталкиваясь с сегодняшними трудностями, мы пытаемся представить себе, как бы на нашем месте поступил он. В этом наш "критерий истины".

Конечно, прежде всего, Капица - великий физик и инженер. Его работы по физике и технике низких температур и сильных магнитных полей, по сверхтекучести жидкого гелия - классика. Однако Капица - больше чем просто физик, больше чем классик науки.

Жизнь Петра Леонидовича пришлась на отрезок нашей истории, связанный с выдающимся научным прогрессом. По многим направлениям у нас была замечательная наука! На одну чашу весов можно положить небывалый престиж ученого и возвышение науки до ранга государственной идеологии, а на другую - унизительный пресс диктатуры и постоянную опасность агрессии со стороны правящего невежества. Все это П.Л. Капица испытал на себе, и в этих условиях он считал своим долгом следить за состоянием этих весов, отмечая, как власть смотрит на науку, как наука влияет на власть и как то и другое отражается в общественном мнении.

Будучи известным ученым, Капица вынужден был постоянно иметь дело с властью. Он быстро понял, что возможность плодотворно заниматься любимой физикой в огромной мере зависит от взаимодействия с властью, от регулярного финансирования, от налаженных связей с промышленностью и т.д. Так было и в Англии. С особой остротой он ощущал это на своей родине, в СССР, где под привлекательными, а порой и завораживающими лозунгами о социальном равенстве, о всенародном государстве, о развитии на научной основе господствовала власть, опиравшаяся на всесильные контрольные и карательные органы. В тоталитарном государстве человек мало что значил, роль общественного мнения явно преувеличивалась.

Тяжелейшие потрясения П.Л. Капица пережил в годы, когда в советской стране, строившей социализм, все решал в конечном итоге один человек - Сталин. Только теперь мы узнали, что именно он отдал распоряжение задержать Капицу в СССР и не выпускать его в Англию для продолжения научной работы. Именно он отредактировал и подписал решение Политбюро ЦК ВКП(б) о Капице, которое предопределило и принятие постановления Совнаркома СССР об организации Института физических проблем.

Научная работа была главным интересом Капицы, она составляла смысл его жизни, от нее он получал самое большое удовольствие и приходил в ярость, когда видел препятствия на пути ее развития. Чтобы устранить эти препятствия, он писал письма руководителям страны, пытался повлиять на формирование научной политики. Капица не был ни конформистом, ни диссидентом. Он имел мужество и не считал безнадежным делом учить, как нужно относиться к науке, научным работникам. И умел себя поставить так, что его голос был услышан, а слово имело вес. Благодаря этому ему удалось вызволить из тюрьмы и спасти Л.Д. Ландау и В.А. Фока.

Капица придавал очень большое значение авторитету ученого в глазах общества. Он делал многое для того, чтоб наука воспринималась как часть общечеловеческой культуры. Институт физических проблем был настоящим культурным центром. На знаменитые семинары Капицы и Ландау съезжались физики не только Москвы, но и многих других городов страны, и по средам и четвергам можно было встретить в ИФП коллег и друзей из Ленинграда, Харькова, Новосибирска, Казани, Красноярска, Тбилиси. По приглашению Петра Леонидовича в институт с удовольствием приезжали знаменитые артисты и писатели. Здесь же устраивались выставки молодых художников.

Размышляя над тем, что в наибольшей степени определяло вес Капицы в науке и обществе, трудно сконцентрироваться на чем-то одном. Рекордсменов по одному параметру немало. Среди его современников было много выдающихся ученых. Не только Капица был озабочен состоянием науки и ее репутацией. Не только он был смел и независим. Но трудно назвать другую фигуру такого же масштаба. Уникальность Капицы в том, что он действовал сразу по многим параметрам и всегда добивался оптимальных результатов.

Между тем Петр Леонидович вовсе не был защищен от ударов судьбы. Наоборот, его жизнь драматична. В голодном Петрограде послереволюционных лет он потерял отца и свою первую семью - жену, сына и дочь.

Ему пять раз пришлось все начинать почти "с нуля". Первый раз - в послереволюционном Петрограде в Институте А.Ф. Иоффе, второй раз - в Кембридже у Э. Резерфорда, затем - в Москве, после того как ему в 1934 г. запретили возвращаться в Англию, где Лондонское Королевское общество построило для него специальную лабораторию. В 1946 г., после столкновения с Берией, он был снят с должности начальника организованного им в годы войны Главкислорода и лишен возможности работать в созданном им институте. Тогда-то на своей даче на Николиной Горе он построил лабораторию, в которой провел оригинальные исследования по гидродинамике (волновое течение тонких слоев жидкости), механике (маятник Капицы) и электронике больших мощностей. Наконец, в январе 1955 г. он снова стал директором Института физических проблем и начал изучение свойств плазмы.

Пример Капицы заставляет задуматься, не преувеличиваем ли мы силу внешних возмущений, мешающих научной работе сегодня. Помех во времена Капицы и лично у него было не меньше. Но он обладал замечательным свойством, которого многим из нас так не хватает, - умением отключаться и переключаться. Он не мог существовать без своего института, к тому же он обладал даром чувствовать пульс времени, его потребности и возможности.

Научное влияние Капицы было сильным и стимулирующим. Я в полной мере ощутил это на себе, хотя непосредственно с Петром Леонидовичем не работал. В более поздние годы Петр Леонидович и со мной обсуждал теоретические вопросы, возникавшие у него по ходу дела. Но главное - я был воспитан и работал в его институте. Этим все сказано...

Так случилось, что в 1973 г. Петр Леонидович попросил меня быть гидом приехавшего в Москву его старого друга Поля Дирака - современника, свидетеля и участника многих описываемых в этом документальном повествовании событий. Мы часто ездили на Николину Гору, сидели в знаменитой "избе-лаборатории", и Петр Леонидович рассказывал Дираку, истории из своей жизни. Особенно запомнилось описание того, что происходило в день ареста Берии. С утра на даче появились два крепких молодых человека. Они попросили показать лабораторию, по ходу осмотра задавали множество малозначащих вопросов и пробыли до вечера. Только на следующий день, узнав об аресте Берии, Петр Леонидович все понял. С серьезным видом он объяснил нам, что, видимо, в чрезвычайной ситуации, связанной с этим арестом, важной заботой власти стало опасение, "как бы в этой заварухе не случилось чего-нибудь с Капицей". И молодые люди были присланы охранять его.

"Капица! - все оценив, воскликнул Дирак. - Какая замечательная жизнь, я завидую Вам".